Европейская площадь (Часть 1)

Длительное время никакой площади здесь не существовало. Своим возникновением (да и то не сразу) она обязана сооружению дороги, соединившей Подол с Печерском, когда в буквальном смысле в холмах прорезали шоссе, вывезя при этом на подводах колоссальное количество грунта. Его, кстати, успешно использовали для засыпки многочисленных яров и при устройстве мостовых. Случилось это в начале XVIII столетия. Киевлянину, а тем паче приезжему трудно представить себе, что три столетия назад наш город действительно состоял из самостоятельных, почти автономных в жизнеобеспечении и управлении частей: Киево-Подола, Старого Киева и Киево-Печерска. Объяснялось сие обстоятельство буднично. Связь между частями города была весьма затруднительна, так как чтобы добраться с того же Подола на Печерск, нужно было пользоваться почти собачьими тропами, рискуя покалечиться, сорвавшись с обрыва, или же пользоваться услугами судоходного Днепра. Не случайно многие государи, посещавшие Киев, поражались тому, что не видели “цельного града”. Да и сам Киев в многочисленных описаниях того времени часто официально делили на три города: Старый, Печерск и Подол.

Но вернемся на нынешнюю Европейскую площадь, которая возникла в период, когда на Крещатике, в дикой дотоле местности, были выстроены первые здания. Крещатику, кстати, и выпала историческая роль в объединении города в единое целое.

Едва на будущей главной улице (на единственном в ту пору равнинном участке между Европейской площадью и нынешней Прорезной улицей, поскольку далее ровной дороге препятствовали холмы) появились строения, а в их числе — первый театр и некоторые другие ампирные сооружения, площадь получила имя Театральной. Однако несколько ранее она именовалась иначе: Конная. Начальный топоним объясняется тем, что на бывшем безлюдном месте, тщательно очищенном от подошв нескольких холмов и сровненным с Крещатицкой долиной, несколько лет кряду устраивались конные ярмарки (вообще же ярмарки, кроме этой, происходили только на Подоле, ежегодно всего три, да и те лишь по восемь дней каждая). Объясняется это тем, что обыватели всех трех киевских частей содержали в личных приусадебных хозяйствах лошадей, волов, коров, свиней, овец и коз. Правда, в незначительном количестве. Их-то и покупали, и продавали на площади. Так что название “Конная площадь” не совсем точно отражает назначение ярмарки, поскольку здесь торговали и иной живностью. Впервые название “Европейская” площадь получила после того, как на месте разобранного театра архитектор Александр Викентьевич Беретти построил трехэтажное здание гостиницы “Европейская”, которое длительное время считалось произведением высокого зодчества.

В 1869 году, когда город впервые (по государевому указу) комплексно приводил в порядок собственные имена, Европейскую площадь переименовали в Царскую. Такое предложение было принято в связи с тем, что конных ярмарок там уже давно не проводили, не осталось и следа от здания театра. Его разобрали “за ветхостью” в 1851 году, а новый “балаган для зрелищ” выстроили в другом месте (ныне там находится Театр оперы и балета имени Тараса Шевченко). В то время на площади воздвигали часовню “в память чудесного спасения императора Александра Второго”, рядом располагался величественный Царский сад… 

Когда 4 апреля 1866 года террорист Дмитрий Каракозов совершил неудавшееся покушение на царя, его, как водится, казнили, а на народные деньги по всей стране стали возводить величественные часовни в знак благодарности Богу за сохранение жизни государя. В Киеве, между прочим, их появилось несколько, точнее — три. Итак, благодарные горожане решили назвать площадь Царской. На вопрос одного из членов комиссии, отчего же не сохранить прежнее название — Европейская, чиновники ответили, что “европейских гостиниц в городе предостаточно”. Очевидно, имелся в виду приличный сервис того времени.

В 1911 году на Царской площади был торжественно открыт и освящен многофигурный памятник Царю-Освободителю. К тому времени часовню разобрали, площадь благоустроили, установив красивый фонтан, выстроили станцию Городской железной дороги, то есть трамвая… Была разбита красивая клумба, которой приходили полюбоваться многие киевляне и гости города. Традиция устройства здесь “образцовой клумбы” сохраняется и по сей день.

Памятник Царю-Освободителю Александру освятили 30 августа 1911 года в присутствии императора Николая II, статс-секретаря Столыпина, обер-прокурора Синода Саблера, шефа жандармов Курлова, министра просвещения Кассо, сына и наследника болгарского царя Фердинанда, фаворита двора Распутина и ряда других видных сановников. На этот памятник Российская империя и, прежде всего, “благодарный Юго-Западный край”, собрала 200 тысяч рублей. Монумент царю, даровавшему народам империи свободу от крепостничества, в целом был воспринят положительно. С легкой руки украинского искусствоведа Федора Эрнста и других “продвинутых” патриотов, узревших в композиции, созданной талантливым итальянским скульптором Этторе Ксименесом, унижение украинского народа (дескать, фигура, символизирующая Украину, стоит перед царем на коленях), величественному произведению в числе других подписали (правда, не в царское время, а 23 апреля 1918 года) приговор: “Пам’ятники цареві Олександрові II, Іскрі і Кочубею та рештки пам’ятника Столипіну і матеріали метальові, які одержано від ліквідації тих пам’ятників, — передати в розпорядження Міністерства військового або фінансів для використання при спорудженні гармат чи битті грошей. Матеріали кам’яних пород передати в розпорядження Міністерства освіти по відділові мистецтв…” 

Впрочем, не все сложилось, как задумывалось новой властью, да и не сразу. Министр внутренних дел Центральной Рады Ткаченко, подписывая памятнику приговор, все же приложил к делу (для потомков, что ли?) извлечение из протокола заседания Совета Отдела охраны памятников старины и искусства, в котором высказывалось особое мнение: “…Щодо пам’ятника Олександру II, то хоч він не має з художнього боку жодної вартості, але зв’язаний з актом великої історичної ваги — увільнення селян від кріпацтва, бажано пам’ятника заховати. Проте Рада, маючи на увазі, що Царську площу треба лічити за єдину, здатну для постанови пам’ятника Тарасу Шевченку, висловлюється за перенесення пам’ятника Олександру II в інше місце. Усі усунені пам’ятники бажано заховати й передати до музеїв, коли б здійснити се в цілому було б неможливим, то бажано заховати бюсти, одпиливши їх від постаментів”. Памятник демонтировали быстро. Правда, уже большевики, захватившие власть. Ни Рада, ни Скоропадский сделать этого не успели. К 1 мая 1919 года на Царской площади, переименованной спешно в площадь III Интернационала, лишь сиротливо стоял постамент, оставленный от многофигурной композиции. Посередине клумбы, заигрывая с народом, коммунисты установили временный бюст Тараса Шевченко. Некоторые специалисты считают, что бюст создал Бернард Кратко, однако этот скульптор прибыл в Киев лишь в 1920 году и отличился тем, что своего временного Шевченко установил на месте сброшенной годом ранее княгини Ольги на Михайловской площади. Парадоксально, но великий поэт оказался тогда в приятном обществе Андрея Первозванного и просветителей — равноапостольных Кирилла и Мефодия. Когда город заняли армии Деникина, они бюст не тронули, а вот поляки не устояли перед соблазном и летом 1920 года все-таки уничтожили гипсового Кобзаря.