Блог уезжает в коммандировку!

Друзья! В связи с коммандировкой авторов, новые статьи в блоге ожидайте 15 октября!

Памятник Паниковскому

История памятника Паниковскому началась с того, что в 1992 году в Киеве появилась небольшая мемориальная доска, информировавшая прохожих, что на этом месте некогда промышлял персонаж произведения “Золотой теленок”. Студент КПИ Олег Когут в соавторстве с художником Евгением Тюриным изготовили мемориальную доску Паниковского и водрузили ее на углу Крещатика и Прорезной. Писатель-юморист Аркадий Гарцман в роли “великого слепого” торжественно переводил граждан через Крещатик. Спустя шесть лет в 1998 году здесь появился памятник, проект которого был разработан скульпторами В.И. Щур и В.И. Сивко. Заказчиком памятника выступил Киевский банк.

Высота скульптуры составляет около 194 см. Образ слепого отображен очень точно: в руках тросточка, на голове шляпа, глаза спрятаны за темными очками, ложка на цепочке в кармашке, а левая рука шарит в кармане переводящего через улицу. Карман оттопырен – там уже, наверное, лежит очередной трофей. Кажется, если подойти к Паниковскому поближе, его рука окажется у вас в кармане. Левая нога слепого норовит наступить пятикопеечную монету, обраненную каким-то зевакой. Если подставить зеркальце и посмотреть на подошву этого ботинка, можно увидеть фигуру из трех пальцев — фигу. Некоторые утверждают, что такая задумка авторов памятника будет провоцировать прохожих наклоняться и таким образом волей-неволей преклонять колено перед Паниковским.

Открытие памятника Паниковскому в Києве, состоявшееся 31 мая 1998 года, оказалось шуточно торжественным. Илья Ноябрев в образе Остапа Бендера продавал жилетки-тросточки – “секонд-хэнд” и возлагал к изножью Паниковского тарелочку с голубой каемочкой. Евгений Паперный озвучивал телеграмму Шуры Балаганова – внука из колонии: “Гирю пилю ежегодно, 31 мая. Высылаю две. Пилите, как я, пилите со мной, пилите лучше меня”. Согласно шуточному приказу МВД – за заслуги “сына” повысить лейтенанта Шмидта в звании, а Паниковскому выдать паспорт с адресом: Киев, Прорезная, дом 6.

Памятник Паниковскому пользуется популярностью среди туристов и жителей столицы, о чем свидетельствуют букетики полевых цветов и пакеты кефира, оставленные у его подножия. У киевлян даже появилась примета, что если потрогать левый ботинок Паниковского, то все финансовые дела и проблемы будут в скором времени успешно решены. По другой версии, для финансового благополучия нужно положить монетку к основанию памятника, или просто уронить.

Интересно, что несколько раз знаменитый карманник Паниковский становился жертвой “собратьев по ремеслу”: у скульптуры исчезала бронзовая тросточка.

Самые нелепые памятники столицы

1 место

 Памятник «Защитникам границ Отчизны всех поколений». Он находится на пересечении улиц Золотоворотской и Рейтарской. Не нужно быть скульптором, чтобы понять: в данном случае нарушены все пропорции монумента. Лошадь, на которой сидит бравый казак, скорее пони или собака, нежели резвый скакун. Но если присмотреться повнимательнее, то можно увидеть и еще одну нелепость: лошадь не оседлана и без стремян. А наездник на ней стоит. Остроумные киевляне уже успели окрестить памятник в самом центре города «Козаком на собаке».

2 место

Памятник Святославу на Пейзажной аллее. Если пересечь Львовскую площадь и выйти на смотровую площадку, можно увидеть конную статую. Историки и киевоведы утверждают, что изваяние князя не совсем соответствует его внешности – Святослав в жизни не мог похвастаться столь накачанной фигурой. Скульпторы Валентин Згурский, Алексей Пергаменщик и Антонина Пергаменщик затянули торс всадника в кольчугу, вложили в левую руку щит, а в правую меч, которым князь только что поразил насмерть страшного зверя. Злые языки называют монумент «Бройлером» и «памятником культуристу». Смешно выглядит и вечно разрисованный горожанами оселедец князя – в народе ирокез. Не вызывает вопросов разве что расположение памятника – более тысячи лет назад на этом месте находился двор князя-воина Святослава.

3 место

Памятник оранжевой революции на Контрактовой площади. Он появился в 2005 г. по инициативе скульптора Анатолия Игнащенко. Финансировал проект директор одного из ресторанов. Памятник ни с кем не обсуждался и не согласовывался – его торжественное открытие стало для мэрии полной неожиданностью. Монумент представляет собой три скрещенных копья, воткнутых в землю. К этим древкам прикреплены три флага: национальный, оранжевый и голубой Евросоюза. К якорной цепи, свисающей с копий, приделано колесо, а под ним расположен колокол, по которому стекает вода из фонтана. Киевоведы и архитекторы были в шоке. Ведь колокол – это символ жертвенности, смерти за идею.

4 место

Арка Дружбы народов – всем известный монумент, посвященный воссоединению Украины с Россией в 1654 году. Если сама радуга вопросов не вызывает, то с фигурами явно не сложилось. Видимо, автор как-то потерялся во времени. В противном случае, он не ставил бы казаков во главе с Богданом Хмельницким рядом с бронзовыми фигурами советских работяг. Александр Анисимов и вовсе называет это сооружение памятником погибшему велосипедисту. Радуга ему напоминает колесо.

5 место

Памятник Ярославу Мудрому напротив Золотых ворот. Монумент создал скульптор Владимир Чепелик и архитектор Николай Кислый по проекту кинорежиссера и драматурга Ивана Кавалеридзе. Киевляне шутя называют памятник «мужик с тортом» или даже «мужик с Киевским тортом». Видимо, уж слишком креативной была задумка вложить в руки Ярослава миниатюрные Золотые ворота. А три мужские ладони на спине князя – и вовсе загадка.

Киевский некрополь (Часть 5)

В 1786 г. монастырский погост Аскольдовой могилы был преобразован в городское кладбище. Аскольдова могила над водами Днепра становится наиболее живописным местом погребения. Известно, что декабрист М. Бестужев-Рюмин завещал, чтобы после казни его тело похоронили именно здесь. В 1852 г. кладбище на Аскольдовой могиле закрыли в связи со строительством Панкратьевского спуска.
При Киево-Межигорском монастыре до недавних пор сохранялось казацкое кладбище XVII-XVIII вв. К сожалению, при строительстве здесь ведомственных дачь, этот погост был уничтожен. Кладбище XVII-XVIII вв. по ул. Юрковской 3 прекратило свое существование после того, как было засыпано пещаным наносом во время паводка (от Юрковского ручья).
На Паньковщине, там, где кончалась Крещатикская улица и начиналось обсаженное тополями университетское шоссе, в середине XVIII века было Лютеранское кладбище. Захоронения находились в низине и частые оползни разрушали их. Потоки воды с мокрым песком и глиной подмывали и уносили надгробия, часто обнажая гробы и скелеты. В 1812 г. Лютеранское кладбище было закрыто. В книге «Киев – справочник и путеводитель», изданной в 1882 г., написано: «Для лютеран (немцев) было отведено другое кладбище на юге Печерска, близ Зверинца, но через 5 лет снова выкопали могилы и гробы с усопшими были перенесены на Байковую гору. Здесь кладбище лютеран приведено в благоустроенный порядок, разделено дорожками, усажено деревьями и кустами, на многих могилах разведены цветники, и оно представляет издали вид сада».

С переполнением Зверинецкого, Старокиевского (Вознесенского на Кудрявце) и Аскольдовой могилы кладбищ, в 1833 г. на Байковой горе было открыто Новостроенское кладбище. В связи с возведением на Печерске новой крепости, прах знатных горожан еще до 1841 г. переносили на это кладбище, получившее со временем название Байкового. В 1876 г. здесь появляется участок для захоронения лиц католического вероисповедания. К началу XX века Байковое кладбище уже было значительно переполнено. До 1870-х гг. монастырское кладбище Китаевской пустыни служило местом погребения почивших иноков Печерской Лавры.
К концу XIX века частые оползни обрушились и на Аскольдову могилу – на стене церкви появилась трещина, а посреди кладбища образовался яр, доходивший до берега Днепра. Сползающая гора увлекла за собой несколько захоронений и повредила часть склепов.

В наше время на Байковом хоронят только очень заслуженных и богатых людей. Рядовой гражданин может быть похороненным лишь на территории колумбария, после предварительной кремации. Байковое кладбище было и остается настоящим зеркалом социального положения киевлян.

В 1819 г. территория Замковой горы перешла во владения Флоровского монастыря, который со временем устроил здесь кладбище. С 1860-х гг. здесь стали хоронить не только монахинь, но и простых киевлян, в основном – жителей Подола. В 1918 г. кладбище было закрыто в связи с ликвидацией самого монастыря. Через год здесь похоронили 14 сечевых стрельцов, погибших в стычке с деникинцами.

В 1832 г. на правом берегу Лыбеди возникло Соломенское кладбище, которое решением городской Думы было закрыто в 1890-м «из-за близости к железной дороге и невозможностью дальнейших захоронений усопших рядом с грохотом и шумом». Кладбище было перенесено в Верхнюю Соломенку. Теперь этот полузаброшенный погост, потерявший значительную часть своей территории, можно увидеть в р-не Соломенской площади.

В 1848 г. решением городского головы «учреждено новое кладбище на Куреневке: «Дабы тамошних покойников не возить далеко, а предавать земле и отпевать близ дома и родных». В 1850 г. особым указом Николая I запрещено погребать покойников на переполненных погостах Лавры.
В 1786 г. древний Кирилловский монастырь был упразднен и в опустевших зданиях разместили инвалидный дом для ветеранов и увечных воинов. В 1803 г. сюда же переходит с Подола дом для душевнобольных, а несколькими годами позже и соматическая больница с Кудрявца. Смертность в Кирилловском богоугодном заведении была довольно высокой – больница была переполнена бедными и бездомными людьми. Видимо, неимущих покойников хоронили на монастырском погосте, который с годами переполнился. С 1871 г. умерших пациентов Кирилловской больницы стали хоронить на Лукьяновке. В 1878 г. в этом месте (в конце ул. Б. Дорогожицкой) возникло Лукьяновское кладбище, которое долгие годы называлось Центральным. К 1915 г. здесь насчитывалось до 50 тыс. могил с памятниками, ажурными оградами и склепами. Для захоронений официально закрыто еще в 1958 г. Рядом с Преображенской пустынью Киево-Печерской лавры в 1890 г. образовано кладбище, которое назвали Корчеватским. 

В мае 1945 г. решением исполкома Киевского горсовета на Лукьяновке открыто военное кладбище. В 1949 г. в живописных Совках возникло небольшое кладбище, называемое Совским. В 1957 г. на Берковцах создано самое большое киевское кладбище – Городское. Погост был разделен на две части – левую, еврейскую (перезахоронения с Лукьяновского кладбища), и правую – для поточных захоронений.
Куреневский сель 1961 г. уничтожил Копыловское кладбище, расположенное у Кирилловской церкви. В 1962 г. было закрыто кладбище конца XIX века – Шулявское. Теперь его со всех сторон окружают новые постройки. А в 1970 г. на левом берегу Днепра было заложено Лесное кладбище – уникальное по месту своего расположения – среди леса. В 1988 г. открыто еще одно кладбище – у с. Вита Почтовая по Васильковскому шоссе.

Киевский некрополь (Часть 4)

В средневековье под некоторыми районами Киева возникли подземные кладбища – катакомбы. Такие галереи, как правило, проложены в толще устойчивых лессовых пород на глубине от 5 до 20 м. В 1874 г. возле Ирининской церкви были обнаружены катакомбные погребения. Учитывая, что этот обряд характерен для племен салтовской культуры, можно допустить, что эти захоронения принадлежат выходцам из Хазарии.
Погребения в известных лаврских пещерах – нескольких видов: под полом, в перпендикулярных коридорам персональных нишах-локулах и в криптах. В стенах подземелий по образцу римских катакомб устраивались особые продольные ниши-аркасолии. За афонским обычаем кости собирали и складывали в  особых помещениях – «костницах». При этом кости выкладывали вдоль стены на специальные выступы, а черепа устанавливали в ниши. Иногда тела монахов хоронили внутри деревянных колод. Подобное погребение XI века обнаружил археолог К. Гупало на Контрактовой площади. Еще одно – дубовую колоду, тщательно обитую телячьей кожей, нашли в заброшенной лаврской пещере.
Немецкий ученый Л. Гитц в своем труде по истории Киево-Печерского монастыря отмечает, что обычай погребать иноков в пещерах был заведен при игуменстве преподобного Никона, который принес его из Тмутаракани. Но чин погребения в пещерах есть в Студитском уставе. Он существенно отличается от обычного чина христианского погребения. Умершему омывали открытые части тела, стараясь их не разглядывать, затем складывали руки на груди, и накрывали лицо. После чего смотреть на лицо умершего запрещалось. Тело клали на доску и без гроба закладывали в специально выкопанную локулу. Со стороны пещерного коридора локула закрывалась иконой или замуровывалась. Через три года ее открывали. Если тело истлело, это было знаком того, что инок вел праведную жизнь: черепа собирали отдельно, кости отдельно. Если же тело оставалось неистлевшим, то локула опять закрывалась и за инока молились. Спустя два года локулу снова открывали.

Очищенные от плоти кости переносили в специальные костницы – кимитирии. Подобные захоронения обнаружены в Гнилецких пещерах. В Киево-Печерской Лавре костниц нет, что дает повод предположить – кимитирии были уничтожены, либо существуют неизвестные пещерные ответвления.

Еще в XVII веке Петрей де Ерлезунд писал, что зажиточные киевляне возводят в своих усадьбах склепы. Практика подобных захоронений существовала в Киеве вплоть до середины XIX века. Возведение родовых усыпальниц на собственной земле было очень популярно среди польской знати.
Возле Кирилловской церкви обнаружены пять захоронений (одно в склепе), датированные XVII-XVIII в.в.; под полом более 20 захоронений. К концу XVIII века переполнился и погост Выдубицкого монастыря. Так в 1778 г. монастырь обратился к митрополиту Самуилу с просьбой хоронить монахов на новом месте. Разрешение было получено и в некотором отдалении от церкви – на вершине холма в саду, называемом «Долина», было заложено новое кладбище. С 1840 г. при Выдубицкого монастыре было разрешено хоронить зажиточных и именитых киевлян.
 При исследовании Гончарного и Кожемяцкого яров были найдены средневековые погребения. В 1772 г. начинаются массовые захоронения на Щекавице. В те времена Киев захлестнули волны эпидемий чумы и холеры. Новый некрополь пополнялся в основном жителями Подола и быстро разрастался. За оврагом располагалось и Староверское кладбище, где хоронили раскольников. Предположительно, до открытия Щекавицкого кладбища основным местом захоронений для подольских жителей являлся погост при церкви Рождества Христова на Боричевом узвозе.
Захоронения на Щекавицком кладбище проводились до 20-х гг. XX в. Окончательное разрушение старинного кладбища произошло в начале 50-х гг., когда Киевский горисполком принял решение строить здесь спецобъект – станцию по «глушению» вражеских радиостанций. Когда начались подготовительные работы, к захоронениям некогда зажиточных киевлян стали наведываться грабители могил. Но вскоре работники спецслужб окружили территорию, обследовали могилы, изъяли драгоценности и только после этого разрешили продолжать строительство. При исследовании пещер у подножья Щекавицы (ул. Нижнеюрковская, 9-15) были обнаружены полуистлевшие человеческие кости.

Киевский некрополь (Часть 3)

Наиболее характерный тип киевских погребений – камерные, близкие скандинавским, но имеющие местные особенности – срубные конструкции. Они представляют собой подкурганные захоронения с обрядом ингумации, в которых стенки могильных ям обложены деревом. Еще Фадлан писал о погребении русов в подземных могилах-домах. Позднее этот ритуал получил выражение в наименовании гроба – «домовина».
Наиболее тесное скопление богатых камерных погребений X века обнаружено вблизи фундамента Десятинной церкви и непосредственно под ним. Существовали захоронения местной знати в крупных срубных ямах. В отличие от грунтовых могил срубные выделялись богатством и изяществом ювелирных изделий из золота и серебра, подчеркивая принадлежность их владельцев к высшим кругам киевского общества.
Наиболее часто подобные могилы встречаются в Китаево. Большая часть этих захоронений относится к X века и является могилами дружинников. Об этом свидетельствуют следы переломов, хорошо заметные на скелетах, а также многочисленные травмы черепов. Кроме того, в могилах обнаружена воинская атрибутика, перстни и браслеты. Могилы представляли собой, как правило, срубные гробницы, в которые помещалось тело, либо дощатый гроб с телом. Сверху над гробницами делалась курганная насыпь.
Скорее всего, мы имеем дело с неким привилегированным местом захоронения воинов. Предположительно, эти  памятники принадлежали «росам» - дружинникам,  связанным  с  Киевом  и  осуществлявшим постоянный контроль в городах и селениях,  подвластных  киевскому  князю.

Материалы первых христианских кладбищ, начиная уже с самых ранних, дают различные формы погребений: просто в могильной яме без какого-либо погребального сооружения, в деревянных колодах или гробах-ящиках, в бересте и т. д. Городские могильники киевлян – ранних христиан, располагались на Подоле, а также на горе Юрковице.

Каноническая ориентация погребения покойников головой на запад часто не соблюдалась. Незначительны отклонения связаны с сезонными изменениями в движении солнца по небосклону. Сезонные нарушения в ориентации захоронений – обычное явление для всех кладбищ Руси в период средневековья. Отклонения бывают или к югу (летом), или к северу (зимой).
 В Киеве местом захоронения знатных особ стали – Десятинная церковь, Софийский собор и Печерская Лавра. Главной княжеской усыпальницей являлся первый каменный храм Руси – Десятинная церковь. В разное время здесь нашли свой покой княгиня Ольга, князья Ярополк и Олег Святославовичи, Изяслав Ярославович, Ростислав Мстиславович, Владимир Красное Солнышко и жена его Анна. Во времена Ярослава Мудрого роль главной княжеской усыпальницы перешла к Софийскому собору. Церковь Спаса на Берестове закрепили за собой как усыпальницу дети Владимира Мономаха. После разрушения Киева в 1240 г. хоронить знать было принято в Печерском и Братском монастырях.
Почивших князей хоронили в саркофагах или раках – больших мраморных саркофагах с высокой двускатной крышкой, украшенных резьбой и акротериями по углам. Менее знатный народ погребали в деревянных срубах возле церквей. Братские же могильники возникали в периоды военных столкновений и эпидемий. Интересны случаи, когда своеобразными кладбищами становились территории разрушенных древних церквей, чьи стены служили естественной оградой места захоронения людей.

Из захоронений времен Киевской Руси (кроме почивших святых в Печерской Лавре) до наших дней сохранилось лишь одно – Ярослава Мудрого в Софийском соборе Саркофаг Юрия Долгорукого в церкви Спаса на Берестове представляет собой лишь имитацию. Она была сооружена в 1947 г. к празднику 800-летия Москвы. В этой церкви некоторое время сохранялась глава князя Владимира, которую затем перенесли в Успенский собор Печерской Лавры (в конце XVIII – начале XIX вв.). Сам лаврский храм к XVI в. был уже переполнен почившими представителями литовско-русской династии, включая последнего киевского князя Семена Олельковича. Вокруг Успенского собора располагались захоронения XVIII века – Искры, Кочубея, Долгоруких. 

Киевский некрополь (Часть 2)

 Ладья являлась традиционной погребальной принадлежностью и у славян.  Некоторые приморские племена клали трупы усопших в лодки и вверяли их волнам. Тела полководцев и королей возлагались на кучи хвороста в передней части корабля и поджигали. Затем подымали паруса и, направив руль, пускали пылающий корабль в море. Таким образом, путь в Мир Мертвых протекал вначале по обычной воде, затем по рекам Нижнего или Небесного миров.
В 1877 г. П. Лебединцев раскопал на подворье Софийского собора «кострище» – место, где в дохристианские времена сжигали умерших. В 1885 г. в усадьбе Трехсвятительской (Васильевской) церкви была обнаружена яма с людскими останками. Предположительно, здесь находился идол Перуна, которому приносили человеческие жертвы.
На южной окраине Киева, вблизи хутора Червонного археологи обнаружили большой могильник медной эпохи с исключительно интересным обрядом погребения. Каждого из покойников сжигали на большом костре. После того как огонь стихал и пепел охлаждался, остатки костей и вещей сожженного старательно собирали и очищали от пепла и сажи. Затем все это складывали в специальные глиняные урны. По расположению косточек в урнах установлено, что складывали останки в особом порядке: вначале клали на дно урны остатки костей ног, затем кости средней части туловища, а сверху прикрывали перегоревшими обломками черепа. Урну относили на родовой могильник, где и закапывали. Об обычае сожжения умерших упоминается и в «Повести временных лет»: «А после, собрав кости мертвеца, вкладывали их в небольшой сосуд и ставили на столбах при дорогах».
В Погребальном гимне «Атхарваведы» содержится описание обращения с сожженными останками ведийскими ариями. Кости умершего, оставшиеся после кремации, складывались в виде человеческой фигуры. Затем, ориентируясь на стороны света, ставили вокруг этой фигуры блюда с ритуальной пищей и сопровождали обряд произнесением соответствующих ритуальных формул.

Ученый А. Котляревский утверждает, что у ранних славян ритуалы погребений в земле и трупосожжения существовали вместе в одно время. Причем, Д. Самоквасов отмечает, что сжигали в основном богатых и знатных покойников, простолюдинов же предавали земле. 

Когда покойника сжигали, то верили, что его душа с дымом сразу достигает Ирий (Рай) на Небе, от того, что огонь легко отделяет душу от тела. Фадлан наблюдал в 922 г. обряд сожжения богатого русского купца в Приволжье. При этом к нему обратился славянин со словами: «Вы, арабы, неразумный народ – дорогого и знатного человека вы кидаете в землю, где его поедают звери и черви. А мы сжигаем покойника в один момент, так что он сразу и без задержки попадает в Рай».
Ночная кремация на вершинах курганов представляла в те времена грандиозное зрелище. С высоты холмов погребальные костры были видны на десятки километров. В последние дни боев у стен Доростола воины киевского князя Святослава (945-972) вышли в полночь при полной Луне на берег Дуная. Сначала они собрали тела павших и сожгли их на кострах, а потом, совершая Тризну, предали смерти множество пленников.
 До конца XIII в. славянское племя вятичей сохраняло свои языческие традиции, в частности, кремацию умерших, возводя над местом погребения небольшие курганные насыпи. После принятия христианства обряды кремации у славян постепенно сменились ингумацией (погребением).
Вопрос об официальном введении кремации в России обсуждался с конца XIX в., но наталкиваясь на непреодолимое сопротивление Синода, так и не обрел силы закона. При большевиках декретом Совнаркома «О кладбищах и похоронах» от 07.12.1918 г. впервые была разрешена кремация умерших. Через год в Петрограде на Васильевском острове была построена первая кремационная печь в России. С 1975 г. на территории Байкового кладбища действует киевский городской крематорий, а с 1983 г. существует колумбарий.

С принятием христианства все городские захоронения располагаются на территориях, прилегающих к культовым постройкам или непосредственно в них, так как главное условие христианского обряда – его совершение на освященной церковью земле. Захоронения простых горожан, таким образом, располагались вокруг храмов – обычно вдоль южной и северной стен культовых сооружений.