София Киевская (Часть 1)

Территория, некогда принадлежавшая Софии Киевской, была лет двести назад намного обширнее, чем в наше время, и занимала почти семь десятин земли (одна десятина равнялась 1,09 гектара). Часть этих земель, куда входил в середине позапрошлого века так называемый “черный”, или хозяйственный, двор, была продана городу. Мы привыкли к нарядной, вылизанной в “европейском” духе, аккуратно и безукоризненно вымощенной кирпичиками площади перед Софийским заповедником, в центре которой возвышается памятник Богдану Хмельницкому, но еще лет 160 назад здесь были кузня, конюшни, дровяные сарайчики, принадлежавшие служителям кафедрального собора. В лужах под теплыми лучами солнца грелись сытые свиньи… Вплотную к этому двору примыкали усадьбы с глиняными и деревянными домами, крытыми соломой, в которых жили беднейшие слои городского населения. Даже для того, чтобы попасть на подворье Софии, требовалось приложить усилия, пробираясь узкими тропками, проложенными вдоль этих усадеб. Еще одним обширным участком с выгодой для себя распорядилась сама Киевская митрополия.

Мощная каменная ограда усадьбы, созданная в середине XVIII столетия, шла вдоль Софийской площади, поворачивала за угол и далее занимала всю нечетную сторону нынешнего Рыльского переулка, опоясывала усадьбу Митрополичьего дома (он сохранился до наших дней) и соединялась с Брамой Рафаила Заборовского, построенной по заказу этого владыки и служившей главным входом в усадьбу Киевского митрополита (резиденция митрополитов сто лет спустя после строительства Брамы была переведена в Лавру, и эти ворота заложили кирпичом “за ненадобностью”.
Когда Управление имущественными делами Киевской митрополии, занявшее бывшую резиденцию митрополитов, приняло решение о том, чтобы на территории Софии Киевской возвести несколько доходных домов, часть этой ограды (более 100 метров) решили демонтировать. Ее пришлось взрывать, так как кладка оказалась настолько добротной, что не дала разобрать себя “мирным” путем. В результате строительных работ здесь на стыке XIX—XX веков появились два трехэтажных здания, квартиры в которых сдавались гражданскому населению в найм. Один из домов еще в 1904 году вырос на целый этаж. В наши дни эти строения, получившие некогда прозвище “митрополитских”, надстроены еще на этаж. Впрочем, сделано это более-менее тактично по отношению к старинному ансамблю площади. Чего не скажешь о других экспериментах архитекторов новейшего времени, творящих в заповедной зоне города. В этом нетрудно убедиться, взглянув на то, как изменился Киев за последние годы.
София Киевская за свою многовековую жизнь не однажды подвергалась варварскому разорению, но каждый раз выживала, перестраивалась, дополняясь новыми архитектурными элементами.
“Если бы могли заговорить старые стены Софийского собора, сколько рассказали бы они захватывающего и жуткого, — делилась 90 лет назад своими мыслями искусствовед Зинаида Шамурина. — Рассказали бы, как боролись за Киев князья, как лилась братская кровь, как победителя встречали в Святой Софии, венчали его на великокняжеский стол; как во дворе Софийском собрались люди киевские — “честная громада” — на вече, шумели и волновались, восставая на неугодных князей, призывая к себе любимых.

Видели стены софийские, как врывались в город враги, степные “поганые” — половцы и печенеги, жгли и грабили, уводили жителей в плен, предавали поруганию Божьи церкви, но все оправлялось, и опять привольно и весело жилось в стольном городе. Видели, как ворвались в Киев полчища татар, разлились кровавой рекой, разоряли и жгли. В страхе разбегались жители, спасаясь кто куда мог, больше на север, далеко от зеленого Приднепровья, в землю Суздальскую, в непроходимые леса, куда не проникали лихие враги. Но с собой уносили люди киевские память о любимом и прекрасном городе, о богатырях его, о золотоглавых дивных церквах…”
Софийский собор сыграл выдающуюся роль в истории не только нашего города, но и всей Киевской Руси и даже, если хотите, всей Европы. Здесь поставлялись константинопольскими патриархами русские митрополиты, освящалось вступление на великокняжеский престол. Храм стал усыпальницей великих князей (первым в 1054 году здесь в великолепном мраморном саркофаге был погребен основатель Софии, выдающийся государственный деятель Ярослав Мудрый). На подворье Святой Софии для решения проблем неотложных, важнейших общественных и государственных дел собиралось народное вече.