Как гоняли киевских коллекционеров

Ползающий ребенок тянет в рот найденные на полу предметы, а постарше собирает всякую всячину, и мать ужасается переполненным чем ни попадя карманам своего чада. С возрастом тяга к собирательству не проходит. В советское время за, казалось бы, невинное занятие — коллекционирование — можно было серьезно пострадать.

Каждый что-нибудь собирает: книги, марки, монеты. На смену собирательству приходит коллекционирование — всепожирающая страсть. В ней — волнения, радости, разочарования, бессонные ночи. И неутомимый поиск, ибо пресыщенность коллекционера означает его творческую смерть.

Профессор Гумовский, написавший в начале ХХ в. книгу о психологии коллекционера, предупреждал: «Господа, даже если человек, с которым вы знакомы, друг вашей жизни, даже если это профессор и ему 60 лет, и вы его хорошо знаете, — не оставляйте его наедине со своей коллекцией!» Эта страсть может как спасти, так и погубить человека. Рассказывают, что у известного киевского филателиста была жена-еврейка, и во время немецкой оккупации этот человек предложил немецкому чину, тоже филателисту, свою коллекцию в обмен на жизнь супруги. И сделка состоялась…
А в 1949 г. страна готовилась к 70-летию товарища Сталина. Юбиляр пригласил к себе наркома Микояна и сказал: «Хотя конфеты и выпускаются промышленностью в достаточном количестве, но населению поступают в неприглядном виде — в обыкновенных ящиках, словно гвозди или иная фурнитура. Это нехорошо». Тотчас состоялось правительственное совещание с участием работников культуры, ученых и даже поэтов. В разработке конфетных фантиков приняли участие и карикатуристы Кукрыниксы. Оригинальные обертки стали «нумизматической» редкостью. У детей, в основном девочек, собирательство начиналось именно с коллекционирования конфетных бумажек, а вот мальчики предпочитали почтовые марки.

В СССР, по образцу царской России, стали выпускать альбомы, в которых марка вклеивалась на специальное место с рисованным изображением данного экземпляра. Это были так называемые хронологические коллекции. Кляссеры для тематических появились позже. В то время еще нумизматы, филателисты и другие собиратели были под подозрением у властей. Ведь к первым могли попасть царские золотые монеты, а это уже криминал. Вторые тоже рисковали и боялись показывать свои сокровища незнакомцам. Например, про марки Португалии или Испании (когда в СССР не было не только дипотношений с этими странами, но и прямых контактов) филателиста могли спросить компетентные органы: «Откуда?»

В общество коллекционеров проникали и осведомители — приходилось менять дислокацию. Удивительно, но и среди сотрудников органов встречались коллекционеры, скрывавшие свое увлечение. Такие служивые не раз выручали при милицейских облавах попавших в беду коллег.

В 50-е гг. прошлого века, увидев красочные марки колоний с экзотическими названиями — Бельгийское Конго, Португальская Ангола, Берег Слоновой Кости, киевские мальчишки «заражались» собирательством. Они покупали марки и обменивались ими. А вот частная торговля книгами, марками, монетами в то время в СССР была запрещена. И все равно первые нелегальные операции проводились на темных площадках у лифтов 3—4-го этажей в бывшем Центральном почтамте по ул. Крещатик, 5 (здание снесли). Затем место встреч перебазировалось к магазину «Ноты» по ул. Владимирской, напротив Оперного театра. После были аллея Пионерского парка, рядом с библиотекой КПСС, внутренний двор магазина «Филателия» по ул. Красноармейской, овраг в Ботсаду им. Академика Фомина — место со стороны ул. Тарасовской в народе называли «ямой». Там также продавали и обменивали дефицитные книги. Затем были Пушкинский парк, аллея у ст. метро «Нивки» и другие места.

Нелегальные книжные рынки яростно преследовались милицией. Когда книголюбы собрались под Воздухофлотским мостом, с путепровода упала и загорелась бочка с соляркой. Испуганный народ прыгал в речку Лыбидь. Вскоре такие рынки стали перемещаться в сторону Святошино. Они находились вдоль трассы скоростного трамвая, сначала у Политехнического института, затем — в районе ул. Полевой. Позже книголюбов можно было увидеть в лесополосе вблизи ж/д станции «Борщаговка». Однажды там один книголюб пошутил, вскочив на пенек и крикнув: «Всем оставаться на местах, вы окружены!» Люди бросились врассыпную. Со временем рынок перебрался на Петровку, где также считался нелегальным.

Однажды Минторговли выпустило инструкцию «Список авторов и наименований книг, не рекомендованных для продажи в советской книготорговле». В ней были Аксенов, Гончар, Войнович, Евтушенко. Список сразу стал раритетом и пошел по рукам книголюбов. Указанным писателям сделали хорошую рекламу. Люди говорили: «Теперь будем знать, что интересно почитать!»

Собирательство уходит корнями в глубокую древность. «Книги — страсть, а коллекционирование — болезнь». Говорят, что это высказывание родом из древней Александрии. Погибшая 1600 лет назад великая Александрийская библиотека считалась одним из семи чудес света. В ней хранились тексты античного периода и труды созвездия блистательных ученых.