Лаврские хроники (Часть 5)

К началу Великой Отечественной войны ВМГ был огромным «культурно-просветительским центром УССР». С момента открытия и до начала 1941 года этот гнусный рассадник безверия посетили не менее 2,5 млн. наших граждан. Бывали здесь и иностранные гости. Как правило, к посещению ВМГ последними спецорганы готовились очень тщательно. Так, профессор Иван Никодимов вспоминал, что «сама по себе идея образования в Лавре Инвалидного городка с успехом могла конкурировать с проектом создания в ней Антирелигиозного музея. Однако новые поселенцы принадлежали далеко не к спокойным жителям. Они были не обездоленными мирными инвалидами, а морально мелкими людьми, озлобленными на всех, особенно на «буржуазию», к которой относили и монахов. Они делали все, чтобы нарушить покой и мирную жизнь обители (до создания здесь ВМГ.), и Лавра в этот период много страдала. Уже при входе в Лавру богомольцев встречали крики, пьяные песни, музыка, ругань, шум… Однако вскоре после закрытия Лавры (как монастыря), к общему удивлению, все храмы ее по приказу советских властей начали энергично ремонтировать, пещеры электрофицировать, купола освежать. Это было тем более странно, что в стенах Лавры был устроен Антирелигиозный музей, центральное учреждение Музейного городка. Однако недоразумение разрешилось, когда однажды утром в Лавре появился наряд милиционеров, одетых с иголочки и в белоснежных перчатках. Вслед за ними к Святым вратам подкатили вереницей роскошные интуристские автомобили. Из них вышли иностранные гости. Оказывается, их привезли осматривать Лавру, чтобы убедить, будто советская власть не уничтожает монастыри, не разрушает храмы, не преследует духовенство. Лавра производила на гостей весьма импозантное впечатление нетронутого монастыря. Кресты и купола блестели позолотой, на колокольне оставались висеть несколько колоколов, в которые для пробы можно было и позвонить, иконы поражали своей яркостью и свежестью, все здания были тщательно отремонтированы. Одно время у входа в монастырь даже позировали два замаскированных под монахов субъекта. Это был весьма утонченный политический маневр — убедить иностранных гостей в терпимости советской власти в вопросах религии… Поэтому-то вошло в обыкновение всех иностранных гостей, приехавших в Киев, прежде всего возить в Лавру. Именно этим антирелигиозным целям должна была служить теперь поруганная, ограбленная, ликвидированная обитель. Таким образом, Лавра как монастырь закончила свое существование и стала в лучшем случае лишь историческим памятником, открытым для публичного обозрения, а в худшем — ширмой для проведения антирелигиозной пропаганды. У Святых ворот, через которые в прежние времена с благоговением вступали в Лавру толпы богомольцев, а теперь приходили и проезжали без всякого уважения и воспоминания о святости места, посетителей встречал рой гидов или попросту антирелигиозных работников. Для входа в Лавру вы должны были приобрести билет, причем таковые были нескольких сортов: с правом осмотра лишь Великой церкви и Трапезной, или Исторического музея, или Антирелигиозного музея. За добавочную плату посетитель приобретал купон на право осмотра пещер…»

Что же изменилось за эти годы? Почти ничего. Монахам «бросили кость», милостиво разрешив арендовать у Заповедника свои же святыни. По-прежнему экскурсоводы рассказывают о такой фальсификации, как уничтожение Успенского собора немцами, а не советскими диверсантами. Чтобы провести службу в отстроенной святыне — Успенском соборе, составляется письмо, подписанное самим митрополитом. А вот директор Заповедника (всего лишь мелкий госслужащий) по своему усмотрению решает, дать согласие на такое мероприятие или нет. Есть еще одна — моральная — сторона. Многие туристы недоумевают, почему монахи продают входные билеты в свою же обитель, не понимая, что как раз они-то и протестуют против такого ханжества. К тому же несведущему нужно долго объяснять, где государственная часть обители, а где, собственно, монастырь. Хотя если присмотреться, все становится ясно. Обшарпанные строения, показушная чистота — государственная часть, ухоженная, обласканная бескорыстным трудом насельников территория — часть монастыря.