Паньковщина (Часть 1)

В древности эти берега принадлежали киевским митрополитам. В ХVI веке митрополичьим поместьем заведовали управляющие, которыми в 1516-77 годах были отец и сын Паньковичи. От их фамилии и местность получила прозвание Паньковщина.
В то время на здешних речных склонах в густых травах выпасали табуны коней, стада скота, были тут и остатки лесов, и сенокосы, и огороды, и, конечно же, сады. С ХVII века митрополиты проживали в Софийском монастыре, и Паньковщина превратилась в усадебное хозяйство этой обители. Сохранилось описание красивого десятикомнатного «софийского дома с галереей на Паньковском дворе», из которого открывался прекрасный вид на долину Лыбеди и возникшую в ней небольшую слободу монастырских поселян.
Так продолжалось до 1764 года, когда Екатерина II отобрала монастырские земли во владение государства. С тех пор Паньковщина бурно развивалась уже как сельская окраина Киева. А на луга вдоль Лыбеди тогда стали выезжать в жаркие дни семьи киевских мещан — ставя самовары под кронами вековых дубов, предаваясь купанию, катанию на лодках и, в общем, «благословенной лени». Трудно в такую идиллию поверить, ведь сейчас на этом месте бесчисленные рельсы близ вокзала и не менее бесчисленные (хотя в последние годы и быстро исчезающие) индустриальные предприятия вдоль железной дороги.

Совершенно новая жизнь для Паньковщины началась в 1840-х годах — после постройки по соседству огромного здания Университета святого Владимира. Бывшая загородная слобода немедленно превратилась в местный Латинский квартал. Практически в каждом доме или сдавались комнаты, или хотя бы предлагался ежедневный «стол» для студентов и преподавателей. Один из студентов впоследствии описал типичную усадьбу киевского Латинского квартала 1850-х годов: «длинный деревянный забор с настежь отворёнными воротами», «небольшой ветхий трёхоконный домик с высокою почёрневшею от давности, кое-где поросшею зелёным мхом деревянною крышею», хозяйка — «вдова псаломщика с 15-летнею дочерью, ютящиеся в передней комнатке за ширмой, и три студента, занимавшие все три комнаты с осени до лета». И разумеется, студенческий район сразу же на весь Киев прославился немыслимыми чудачествами и буйными похождениями своих молодых горячих обитателей.
Тогда же через Паньковщину провели улицы Тарасовскую, Паньковскую и соединяющую их Никольско-Ботаническую. А через полвека возникла легенда, будто улицы получили названия в среде студентов, сочувствующих Кирилло-Мефодиевскому братству, — якобы тут помянуты «братчики» Тарас Шевченко, Панько (Пантелеймон) Кулиш и Николай Костомаров. Распространители легенды отмечают, что напрямую увековечить фамилии украинских бунтарей в николаевскую эпоху было невозможно, вот и пришлось, мол, ограничиться именами. Что ж, идея красивая — даже жаль, что она не соответствует действительности.
На старой одноэтажной Паньковщине снимал жильё будущий великий художник Николай Ге — в Киеве он был студентом, как ни странно, математического факультета. Тут же обитали молодые члены народнического движения «Громада» — Владимир Антонович и Михаил Драгоманов. А незадолго до отъезда Драгоманова в Европу оттуда как раз вернулся и жил на Паньковщине в последние месяцы жизни другой «неблагонадёжный» — основатель отечественной педагогики Константин Ушинский.
 С 1870-х городов Киев рос стремительно, а Паньковщина — вдвойне. Ведь вблизи этого района с одной стороны расположился вокзал, а с другой — Крещатик, окончательно превратившийся в центр города. Разумеется, главными магистралями Паньковщины быстро стали улицы, соединявшие эти две точки притяжения, — Жилянская (названная в честь древнерусского урочища Желань) и Мариинско-Благовещенская (ныне Саксаганского).
Вторая часть названия Мариинско-Благовещенской улицы была связана с доминантой Паньковщины — Благовещенским собором. Этот величественный храм в неовизантийском стиле был построен полностью на личные средства трёх благодетелей (в частности, известного мецената Николая Терещенко) и просуществовал полвека. С 1935 года на его месте стоит школа, созданная из кирпичей разобранного храма.
А первой частью своего имени Мариинско-Благовещенская была обязана работавшей здесь Мариинской общине сестёр милосердия — одному из первых учреждений такого рода в России. Позже для общины возвели прекрасный дом-дворец, сохранившийся до наших дней. Просторное здание для оказания помощи раненым построили как нельзя более вовремя — в 1913 году. Уже через год Мариинская община оказалась «перегруженной» работой. Даже та, которая дала имя общине, — императрица-мать Мария Фёдоровна — тогда многие месяцы провела в Киеве в качестве сестры милосердия. Да и после революции в этом дворце на Паньковщине работали медицинские учреждения, а в них — такие учёные-медики мирового уровня, как академик Николай Стражеско.
Само здание Мариинской общины весьма примечательно, хотя тысячи людей ежедневно проезжают мимо этого здания, не замечая его. А между тем над его четырёхоконным портиком можно воочию увидеть Жизнь, Медицину, Милосердие и Любовь. Хотите знать, как они выглядят, — поезжайте на Саксаганского, 75.