Киевский торжок (Часть 1)

Все киевские базары располагались на перекрестках трактовых путей, и, как правило, на эти торговые площади стекались дождевые воды, превращая все вокруг в болото. Однако это не мешало торговле: усилиями города возводились деревянные торговые ряды, часть из них — под крышей.

Базар был единственным местом, где горожане и гости Киева покупали и хлеб насущный, и товары первой необходимости, и заморскую диковинку. Купить какой-то деликатес можно было и в бакалейной или мелочной лавке, однако часто цена на икру, рыбу, колбасы, хлеб у мелкого купца-торговца была выше, чем у базарного. В базарные дни — субботу и воскресенье — крестьяне из ближних сел привозили на базар свой нехитрый товар и продавали его прямо с повозок, купив у базарной комиссии Думы специальное разрешение — билет с указанным номером места.

Может показаться странным, но о несанкционированной торговле в архивных материалах не найдено никаких свидетельств — торговля в Киеве, как и в других городах, строго контролировалась властью. Арендовать место на базаре под навесом и на столах было непросто — за каждую торговую площадь велась серьезная борьба. Иногда право пользоваться местом выкупалось на аукционах, которые устраивала власть, — побеждал тот, кто предложит большую ренту. Заинтересованные торговцы вносили высокую плату — от нескольких сотен до тысячи рублей в год, обороты торговли с постоянных мест на базарах были довольно значительными. И не только для города, но и для базарных управителей.

С просьбой установить справедливость и наказать базарного старосту за превышение своих полномочий обратился к городской управе крестьянин Потап Петраченко из Малых Дмитровичей в 1890 году. «Жена Пелагея, — писал он, — выехала на Печерский базар для продажи сельских продуктов на указанное место по билету моему под номером 31, который выдала Управа.

Не успела она продать хоть что с возу, как пришел какой-то крестьянин и стал прогонять жену, говоря, что ему разрешил здесь стать с арбузами базарный староста, начал стегать коня жены плетью, ударил плетью жену и подбил ей глаз, базарный староста, который получил взятку, на жалобу жены только насмехался над нею, приговаривая, что глаз заживет». Староста заявлял, что у крестьянина с арбузами тоже был билет, а сам крестьянин исчез.

Потап Петраченко просил провести строгое расследование действий печерского базарного старосты, поскольку он совершил преступление, находясь при исполнении, а также узнать о крестьянине для привлечения его к ответственности. Расследование провели быстро — в протоколе отмечено, что свидетели ничего не видели, только то, что жена плакала, а как и кто давал взятку — никто не видел. И дело закрыли.

На взгляд современного киевлянина, в Киеве в конце ХІХ ст. с 265-тысячным населением базаров было немало, и все они были расположены недалеко друг от друга: Печерский, Крещатицкий, Сенной, Житний, Галицкий (современная площадь Победы), Владимирский, Троицкий, Бессарабский. Однако жители тогдашнего Киева считали иначе.

Появление нового торжища в городе целиком зависело от решения Думы. Часто киевлянам приходилось годами пробивать каменные стены Управы и искать поддержки у гласных Думы. К киевскому городскому голове в 1895 году обратились почти 70 жителей Жилянской и прилегающих улиц с просьбой: «Жители районов между Шулявской, Нижне-Владимирской, Ботаническо-Никольской и Жилянской, а также Паньковской, Тарасовской и большой части (вблизи Благовещенской церкви) Мариинско-Благовещенской улиц давно испытывают большую трудность в приобретении свежих жизненных продуктов, так как за таковыми нужно ходить чуть ли не за полторы версты на базары: Еврейский или же Троицкий и пробывать там ежедневно по несколько часов, особенно это тяготит бедных людей, оставляющих малых детей на произвол судьбы, и тех, которые не имеют прислуги.

Приобретение же жизненных продуктов в уличных лавочках не всегда возможно, а если и случится иногда приобрести таковые продукты, то в частую не надлежащего качества и гораздо дороже цен базарных. Устранить это неудобство вполне возможно устройством в означенном районе базарчика для продажи продуктов. Для этого как раз подходит имеющаяся по Жилянской улице площадь, в которую упирается Тарасовская улица (что возле дома Миллера и завода Бродского, на части этой площади находится лесной склад Холоденко и временный склад канализационных труб).

С устройством сказанного базарчика вся вблизи его находящаяся местность, представляющая ныне глушь, оживится; площадь принесет городу хорошие доходы за арендуемые под лавки и рундуки места; окажется большая услуга всем в этой местности живущим, в особенности беднякам, селящимся в низовьях улиц Тарасовской, Нижне-Владимирской, Жилянской и прочих, а также домовладельцам по найму квартир, которых немало пустует по причине объясненного неудобства».

На довольно аргументированную просьбу жителей почти окраинного района власть отвечать не спешила, хотя в повторном обращении к просителям присоединились 35 гласных Думы, которые отправили на место базарную комиссию. Комиссия признала желательным удовлетворить просьбу. Однако на заседании Думы тайным голосованием устройство нового рынка было отклонено на основании того, что это может нанести ущерб другим рынкам — Владимирскому и Троицкому.

Жители же опять просили разрешить устроить крытый рынок — деревянный павильон с местами для продуктов. Однако городская земля площади еще в 1882 году была предназначена для застройки жилыми сооружениями. Сам участок, который планировался под рынок, насчитывал 1245 кв. саженей и некоторое время сдавался в аренду городом под склады. Таким образом, прошение жителей в конце концов было отклонено.