Иван Иванович Фундуклей (часть 1)

 В последнее время, киевские власти подаются жесткой критике и насмешкам со стороны нас, киевлян. Поводов для этого хватает, коррупционные скандалы и откровенный непрофессионализм некоторых столичных чиновников, давно сидит у всех в печенках. Впрочем, не будем о грустном, да и о политике в целом. Сегодня, я хочу рассказать вам о человеке, о котором я часто вспоминаю в своих статьях, причем с лучшей стороны. Речь пойдет о киевском генерал-губернаторе Иване Ивановиче Фундуклее.

 Иван Иванович Фундуклей появился в Киеве в качестве чиновника-миллионера в то время, когда здесь начали утверждаться новые взгляды на жизнь, а именно на роль в ней денег. В городе все чаще встречались богатые люди, которые, в отличие от многих дворян, настоящими деньгами считали лишь нажитые благодаря упорному труду и уму.

 Среди капиталистов, которые не краснели за свои миллионы, был и киевский губернатор.

 Его отец, Фундуклей-старший, служил приказчиком в Елисаветграде, потом содержал там же табачную лавочку и магазин, жил впроголодь, на всем экономя и “наживая капитал”. С другими, такими же новоявленными “капиталистами”, завладел винным откупом в Одессе. Постепенно Фундуклей-старший стал богатейшим человеком Новороссийского края. Он владел несколькими заводами и тысячами десятин земли. В числе тех, кто занимал у него деньги, был и такой далеко не бедный человек, как “начальник Новороссии” князь Михаил Воронцов.

 Но аристократическое общество мало интересовало богатого откупщика. “Это был, – вспоминал его современник, – громадной полноты человек, добряк, хлебосол, но он никогда не обедал с гостями, а ел простую пищу целовальника. В его кабинете на видном месте висели: красная рубаха, пестрые портки, поддевка и простой зипун с дегтярными сапогами, шапка и крестьянские рукавицы. Старик не стыдился прежней своей одежды и, показывая всем, говорил: “Не должно забывать, чем человек рожден и чем был”. 

 Естественно, у Фундуклея-сына была возможность избежать тягот отцовской жизни. К тому же светлейший князь Воронцов неоднократно высказывал желание заняться судьбой юноши. Но старый одесский откупщик упорно отказывался принять милость из рук светлейшего князя. Сын, считал он, должен пройти отцовский путь и закалить свою волю в жестокой борьбе за выживание.
Желая сыну добра, отец держал его на полуголодном пайке, а с семи лет - определил на работу. 

 Наследник миллионов служил мелким чиновником на одесской почте, потом – в канцелярии Кабинета министров в Петербурге. Ему стукнуло почти 30, а он все еще «протирал штаны» за писанием канцелярских бумаг. Не известно, чем бы завершился жестокий педагогический эксперимент, если бы отец-миллионер не смилостивился над своим сыном.

 Фундуклей-младший вернулся в родной дом и поступил на службу чиновником особых поручений при новороссийском генерал-губернаторе князе Воронцове. Одесса переживала экономический бум. Молодому и энергичному помощнику князя не раз представлялась возможность показать себя в деле. Но только через семь лет многоопытный Воронцов, убедившись в его дарованиях, открыл перед ним двери в круг высших имперских чиновников. Фундуклей получил должность волынского вице-губернатора. 

 К тому времени старший Фундуклей умер. Сын оказался обладателем огромных средств, которые сумел приумножить. К отцовским владениям он присоединил стекольный завод под Чигирином, сахарный завод, вырабатывавший 78 тысяч пудов сахару в год, и купленную у графа Воронцова часть имения в Гурзуфе, дававшего семь тысяч ведер виноградного вина ежегодно.

 Неравнодушный к чужим деньгам военный киевский генерал-губернатор Дмитрий Гаврилович Бибиков проведал, что в Житомире появился чиновник-миллионер, и тут же начал хлопотать о его новом назначении. В 1839 году Фундуклей занял почетное место киевского гражданского губернатора. 

 Разумеется, Дмитрия Гавриловича интересовали не деловые качества Фундуклея, а возможность пользоваться его кошельком. Никакой близости между ними не было. Фундуклей “не заискивал в Бибикове, ни разу не унизился как губернатор, даже отстаивал твердо свои права против капризов военного генерал-губернатора”.  За все годы своего пребывания в Киеве Бибиков ни разу не переступил порога губернского правления. Всеми делами занимался Фундуклей. И весьма успешно. А что касается денежных “одолжений”, то делалось это самым что ни на есть благопристойным и “деликатным” образом. Мемуарист вспоминает про хитроумные проделки генерал-губернатора так:

“Обязанный давать в высокоторжественные дни обеды или балы, которые обходились в 500 рублей, Бибиков дня за два до праздника сам, или через меня, упросит Фундуклея дать вместо него обед или бал, и Фундуклей, усердно нюхая табак, отвечает: “Хорошо-с”. Дает прекрасный обед или бал, причем в уборной дамам предоставлялись перчатки, башмаки, духи и прочее. Все смотрят на Ивана Ивановича, как на гостя, забывают, что он хозяин, а бал оживлен и весел. Таким образом, Фундуклей дарил Бибикову несколько тысяч в год”.

 Фундуклей превзошел все ожидания генерала и оказался просто сказочно щедрым. Чтобы у управляющего его канцелярии не было необходимости брать взятки, он ежегодно выплачивал ему из собственных средств 12 тысяч рублей. За свой счет отремонтировал губернаторский дом, выписал превосходную мебель из Парижа и подарил городу. По заведенному обычаю, каждый день начинался с “утреннего съезда” чиновников в доме губернатора, где обсуждались все текущие дела. Для каждого, кто приходил утром с докладом, был открыт буфет и давали завтрак… В то время бытовала и такая практика: состоятельные землевладельцы назначали полицейским чиновникам годовые оклады. “Если богатые помещики не будут платить полиции, то она станет получать средства от воров”, – говорил Фундуклей.