Крещатик – главная улица разврата

Знаете ли, вы что когда-то главная улица нашего города была центром разврата? Нет? А меж тем, когда-то было именно так.

В конце XIX века представительницы древнейшей профессии решили упростить себе жизнь (прежде дома терпимости открывались в Крестах, порту, или на Андреевском спуске) и перенесли свой нехитрый промысел на главную улицу города. В 1872 году газета “Киевлянин” сообщала:

“С самого утра можно встретить на Крещатике много проходящих, но все это народ деловой… С двух или трех часов на Крещатике появляется публика развлекающаяся. Самое сильное стечение народа бывает около пяти и шести часов… После сумерек многие из так называемых порядочных дам оставляют Крещатик. На место ушедших являются дамы другого сорта, служительницы богини гулящей… Разговор становится громче, развязнее, молодые люди ведут разговор, не стесняясь, иногда в самых нецензурных выражениях. Гулянье продолжается таким образом часу до десятого, а иногда и до полуночи…”

Безусловно, правила морали не позволяли подобного произвола. Полицейских к вечеру становилось больше, инспекторы школ и гимназий вылавливали из толпы несовершеннолетних, хозяева увеселительных заведений усиливали охрану. Но “пульс” Крещатика продолжал биться в том же ритме. Интересно, что и через тридцать лет картина не изменилась. Любопытную зарисовку “Вавилона” дает писательница Шалацкая в своей книге “Тайны Киева” (1904): “Мелица подняла глаза… В окне магазина стояла полуобнаженная женская фигура в корсете, отраженная со всех сторон в зеркальных стеклах в виде приманки, бьющая на инстинкты толпы. Она покраснела за бездушную куклу. А навстречу шли живые куклы, раскрашенные, в ярких костюмах, с развязными манерами. Невольный вздох вырвался из груди Мелицы: бежать бы скорей от этого Вавилона и всех прелестей его!”

Но никто никуда не бежал и, более того, прекрасно уживался в окружающей среде. Наш земляк Григорий Григорьев, писатель, сценарист, педагог, в начале 60-х годов прошлого века издал книгу воспоминаний о старом Киеве, которая, по сути, стала “первой ласточкой” в популяризации малоизвестных страниц из истории нашего древнего града. О падении нравов в начале XX века автор рассказывает так:

“Есть на Крещатике неписаный, но твердый закон: на той стороне, где четные номера, от угла Прорезной до Думской площади, порядочная женщина может идти только лишь с мужчиной; если же прохаживается одна — значит, проститутка… Отныне вся проституция сосредоточилась на правой стороне Крещатика. На месте официальных публичных домов появились неофициальные, неразрешенные на бумаге.” (“В старом Киеве”, 1961).

Григорьев приводит трогательный случай, связанный с жизнью крещатикского “дна”. Время от времени в “красный” квартал приезжал на извозчике богатый вельможа и щедро раздавал падшим женщинам деньги с просьбой забыть свое позорное ремесло. Женщины соглашались, брали ассигнации, но вскоре снова появлялись на улице. Как выяснилось, благодетелем был писатель-газетчик, получающий немалые гонорары и живущий в Липках. Перед самой революцией литератор лишился работы, разорился и окончательно спился. Его часто видели в грязной одежде, с протянутой рукой все в том же злополучном квартале. Только теперь уже “жрицы любви” в знак благодарности за его доброе сердце сами подавали ему милостыню, кто сколько мог.