Улица Бассейная (Часть 2)

 Правом избирать и быть избранным в дореволюционную городскую думу пользовалась совсем небольшая часть горожан – лица мужского пола, владеющие домами, землей или торгово-промышленными предприятиями. Лишь один из ста киевлян удовлетворял этому цензу, а к избирательным урнам являлось и того меньше. Поэтому буквально каждый голос имел значение для результатов выборов. И нередко успех доставался тем из кандидатов в гласные (депутаты думы), кто находил наиболее верный ключик к сердцам электората.  Так, в 1906-м, накануне очередных выборов, фельетонист Гарольд (Исаак Левинский) писал о владельце  фабрики колбасных изделий Михаиле Аристархове: «Во время предвыборной кампании пускает, конечно, в ход весь свой «гастрономический арсенал»: повелевая окороками и колбасами, стремится при помощи их повелевать умами и душами избирателей».

 Благодаря такой специфической тактике Михаил Дмитриевич состоял членом городской скотобойной комиссии и держал руку на пульсе своей отрасли. Но этого гласному показалось мало. В 1898 году архитектор Андрей Краусс построил для Аристархова громадный доходный дом, выходящий сразу на три улицы – Бассейную, Мало-Васильковскую (Шота Руставели) и Эспланадную. Купец-колбасник придумал для него разнообразнейшие функции. Со стороны Бассейной и Мало-Васильковской тут были многочисленные магазины и жилые квартиры, со стороны Эспланадной в подвале размещалось колбасное предприятие, на первом этаже – хозяйская лавка, а остальные помещения у Аристархова арендовал город (естественно, на выгодных для владельца условиях) под казармы 166-го пехотного Ровенского полка, расквартированного в Киеве.

 Участком на улице Бассейной, 6 (тогда там стоял деревянный домик с мезонином) в конце 19 века владел потомственный мастер музыкальных инструментов, саксонский подданный Мориц-Эрнест Глиэр. В 1881-м поверенные его жены (урожденной Юзефы Корчак) составили прошение на имя генерал-губернатора, в котором говорилось: «…В настоящее время муж просительницы Эрнест Глиэр стал все более и более небрежно относиться к делу, перешел к праздной и нетрезвой жизни и наконец дошел до состояния, дающего полное право сомневаться в его правоспособности, так как он совершенно забросил свое ремесло, разъезжает без всякой надобности и цели по разным городам, сильно пристрастился к спиртным напиткам, наделал долгов… одним словом, разоряет имущество, долженствующее обеспечить судьбу 4 малолетних детей».

 Обращение к начальнику края помогло: Юзефу Глиэр признали опекуншей над имуществом мужа. Чтобы ликвидировать долги Морица-Эрнеста, усадьбу на Бассейной продали с публичного торга, а купил ее варшавский гражданин Викентий Корчак – тесть незадачливого инструментального мастера. А Рейнгольд Глиэр получил образование и стал выдающимся композитором и педагогом, именем которого названа Киевская консерватория. А на месте дома Глиэров теперь стоит обширный коммерческий комплекс.

 К 1930-м годам уличная торговля посреди Бассейной была упрятана в специальные павильоны, а в 1950-е уступила место живописному бульвару. Кстати, именно в начале этой зеленой полосы встречал прохожих, приподнимая шляпу, знаменитый писатель Шолом-Алейхем, однако в 2001 году бронзовый памятник был перенесен в другое место. А деревья и скамейки вообще исчезли – бульвар пришлось ликвидировать, чтобы дать место плотным транспортным потокам…

 Еще относительно недавно на зеленом островке посреди проезжей части стоял трехэтажный кирпичный дом, который возвел видный киевский зодчий Владимир Николаев – по заказу сахарозаводчика-миллионера Николы Терещенко для бесплатного ночлежного приюта. В Киеве, увы, всегда хватало людей, не имевших крыши над головой и вынужденных укрываться по ярам да подвалам. Вместимость приюта Николы Терещенко была довольно приличной: порядка 500–600 коек.

 В советские годы ночлежку упразднили, а в здании одно время размещался родильный дом, потом – строительные конторы. Но летом 1996 года старинное здание в два счета снесли. Причиной тому была модернизация разворота трамвая 27-го маршрута, который решили организовать прямо на месте дома. Через год здесь уже бегали вагоны по рельсам. А еще через год городские власти решили вообще ликвидировать маршрут 27-го…