Илья Эренбург (Часть 2)

В 1921–1923 годах Илья Эренбург, отбыв за границу в творческую командировку, написал залпом несколько романов и повестей, сделавших его сразу знаменитым, – «Хулио Хуренито», «Трест Д. Е.», «Жизнь и гибель Николая Курбова».
В то время на киевских подмостках выступала молодая театральная труппа, носившая имя Гната Михайличенко (революционер и писатель, одно время был наркомом просвещения Украины, в 1919-м расстрелян деникинцами). Михайличенковцы придумали инсценировать романы Эренбурга и по мотивам его прозы подготовили спектакль под названием «Универсальный Некрополь». В его создании участвовали режиссер Марк Терещенко, художник Константин Елева, композитор Михаил Вериковский. Надо признать, что обращение театра с текстом Эренбурга было более чем бесцеремонным.
В январе 1924-го постановка была завершена. И тут Илья Эренбург вернулся из-за границы. Он решил приехать в Киев и посмотреть, во что превратились на сцене его романы. Писатель побывал на репетиции. Свидетели рассказывали, что на протяжении всего действия он сидел с каменным лицом, попыхивая трубкой. Еще бы! Достаточно сказать, что в этом спектакле американский богач из «Хулио Хуренито» – мистер Куль – выезжал на сцену верхом на персонаже по имени Илья Эренбург, подгоняя его: «Живей, живей, моя буржуазная кляча…»

По воспоминаниям Марка Терещенко, писатель сначала было возмутился («Перекроили все, ироды!»), но потом соединенными усилиями его удалось «уболтать» и он сменил гнев на милость. На самом же деле Эренбург опубликовал в киевской газете «Пролетарская правда» сдержанную отповедь михайличенковцам. Они, в свою очередь, обещали переименовать всех персонажей спектакля, чтобы уйти подальше от литературного первоисточника. Премьера «Универсального некрополя» состоялась в помещении нынешнего Театра им. Леси Украинки и произвела в городе немалый фурор.
Уже став знаменитым писателем, Эренбург не раз приезжал в наш город и выступал перед киевлянами в разных аудиториях. Последнее такое выступление состоялось в 1949 году. Илья Григорьевич незадолго до этого побывал в Париже на Первом конгрессе сторонников мира и собирался рассказать землякам об этом форуме.
По каким-то причинам чиновники, которые должны были встретить гостя на вокзале, запоздали. Эренбург не стал их дожидаться, отказался от приготовленной гостиницы и поехал в гости к своему знакомому и коллеге Савве Голованивскому в писательский дом на Ленина (Богдана Хмельницкого), 68. А выступать ему пришлось в самой обширной на то время аудитории столицы Украины – недавно открытом Зеленом театре на Парковой дороге. Эта эстрада с амфитеатром под открытым небом вмещала до четырех тысяч зрителей!
Но даже этого количества мест не хватило для тех, кто хотел встретиться с Эренбургом. Все склоны вокруг Зеленого театра оказались забиты людьми. Они стремились хоть издали услышать слова любимого писателя, хоть мельком увидеть его.
Погода не подвела: дождя не было. Выступление прошло при самом напряженном внимании многотысячной аудитории. Когда же оно закончилось и Илья Григорьевич сел в машину, оказалось, что Парковая дорога полностью запружена народом и ехать по ней невозможно. Однако люди покатили автомобиль с Эренбургом вручную! «Так мы и выехали на Крещатик, – рассказывал потом Голованивский, – слегка подталкиваемые десятками рук…»
Теперь об Илье Эренбурге вспоминают уже не так часто. Его имя в Киеве носит невзрачная улочка на задворках площади Победы, у самой Лыбеди. Но старшее поколение хорошо помнит писателя и публициста, который во время Большой и кровавой войны выразил всю душу сражающегося народа. 
Доктор исторических наук Георгий Чернявский, говоря об Эренбурге, вспоминает строки Высоцкого из «Канатоходца»: «Посмотрите, – вот он без страховки идет. Чуть правее наклон – упадет, пропадет! Чуть левее наклон – все равно не спасти…
Но, должно быть, ему очень нужно пройти четыре четверти пути». «По канату» Илья Эренбург ходил всю жизнь – и так и не сорвался.
В 1895 году его семья переехала в Москву, Илья поступил в 1-ю гимназию, где сдружился с Николаем Бухариным. Друзья прониклись революционным духом и с 1905 года примкнули к большевикам. Бухарина арестовали в 1911-м, Эренбурга раньше, в январе 1908-го. Освобожденный до суда, Эренбург в России не задержался: эмигрировал во Францию. Там «канатоходца» качнуло в другую сторону: сойдясь с богемными завсегдатаями Латинского квартала (среди приятелей – художник и скульптор Амедео Модильяни, а также мексиканский художник, политдеятель левого толка Диего Ривера), Эренбург издал в Париже три поэтических сборника – «Стихи» (1910), «Я живу» (1911) и «Будни» (1913). Именно Эренбургу принадлежат знаменитые слова: «Увидеть Париж и умереть!». Но умирать он вовсе не собирался: хотел жить полной жизнью. В 1917 году Эренбург вернулся в Россию. То, что сделали со страной давнишние приятели по партии, ему не особо понравилось (свое отношение поэт высказал в сборнике стихов «Молитва о России», 1918). 1921–1924 – вновь эмиграция, Берлин. Там открылся талант Эренбурга-прозаика: в 1922 вышел роман «Необычайные похождения Хулио Хуренито…» – словесная карикатура жизни Европы и России. 

На закономерный вопрос – как Эренбургу удавалось оставаться своим и для Запада, и для Советов – однозначного ответа нет. Пожалуй, составляющие формулы – это, во-первых, потребность Советов в живой агитации – дескать, вот он, еврей-эмигрант, отлично себя чувствующий, работающий спецкором для «Известий». А во-вторых, «талант канатоходца», позволявший Эренбургу лавировать между всеми сциллами и харибдами. Советским писателем Эренбурга сделал приход к власти в Германии нацистов: наблюдая становление «коричневой чумы», он сделал выбор – написал письмо Сталину с предложениями по улучшению пропагандистской работы в сфере литературы. Именно Эренбургу, много писавшему для тогдашней советской прессы, принадлежит авторство лозунга «Убей немца!». Говорят, что Гитлер лично распорядился повесить Эренбурга, а нацистская пропаганда дала ему кличку «домашний еврей Сталина». 
После войны Эренбург продолжил «ходить по канату»: он не бедствовал, часто ездил за границу, но был под постоянным контролем «компетентных органов». После смерти Сталина он написал повесть «Оттепель» (1954), которая дала название всей «хрущевской» эпохе. А потом он написал свою знаменитую книгу воспоминаний «Годы. Люди. Жизнь», которая тоже стала символом 60-х. Вообще он удивительно умел всегда быть актуальным.
Ильи Эренбурга не стало 31 августа 1967 года. Похоронен он на Новодевичьем кладбище в Москве.