Сергей Григорьев (Часть 1)

К переезду столицы советской Украины тщательно готовились в обоих городах (Киеве и Харькове). В Киеве оживилось строительство. Жилье тогда сооружали ведомства — на свободных участках или на месте снесенных церквей. Дома так и назывались: металлистов, пищевиков, обувщиков, полиграфистов, швейников, командиров, специалистов и тому подобное. Строили и кооперативы, например, врачей. В отличие от бывших прибыльных домов и в противоположность «буржуазным» стилям неоренессанс, неоампир, модерн с пышным архитектурным и скульптурным декором фасадов новое пролетарское жилье возводилось крайне экономно: с гладкими плоскостями стен, с маленькими квартирами (которые сразу же становились коммунальными — по комнате на семью), низкими потолками, деревянными перекрытиями, печным отоплением и в примитизированных формах конструктивизма. Вот так появились первые в Киеве однообразные «коробки», которые могли поразить воображение разве что темпами. Ради большевистских темпов киевские кирпичные заводы стали производить новый кирпич, который не шел ни в какое сравнение с «старорежимным», выжигаемым, кстати, из той же самой зеленой спондиловой глины (как ни странно, но так продолжается и по сей день). То, дескать, была устаревшая технология.

К новым условиям должны были приспосабливаться и архитекторы, воспитанные еще в Академии искусств или в Институте гражданских инженеров. Высокий профессионализм и огромный опыт все еще позволяли им возводить настоящие шедевры, такие, как железнодорожный вокзал (арх. О. Вербицкий) или жилой кооперативный дом врачей на улице Большой Житомирской, 17/2 (арх. П. Алешин).

Переехала в Киев и группа харьковских архитекторов. Среди них выделялся 38-летний Сергей Григорьев. Выпускник архитектурного факультета Харьковского художественного института, к тому времени он уже имел немалый опыт строительства. Следуя требованиям времени, использовал в декоре фасадов элементы украинского барокко. Тогда это была не мода, а патриотизм — то, чего так не хватает нашим современным строителям. Кстати, через весь фасад Бессарабского крытого рынка в 30-е годы висел красный транспарант с надписью: «Да здравствует украинский советский патриотизм!» Сегодня кое-кого просто тошнит от слова «патриотизм», не говоря уж о «национализме»!

В Киеве первоочередными объектами стали жилые здания Совнаркома, ГПУ, УВО (Украинский военный округ), ВУЦИК общей вместительностью 1140 квартир. Инженерно-строительный отдел управления делами СНК (Совнарком — теперь Кабмин) решил соорудить пять жилых домов всего на 192 квартиры. Бригаду проектировщиков возглавил архитектор С. Григорьев.

Первым вырос дом по улице Терещенковской, 5. Второй — на Институтской, 20/8, затем — на Институтской, 16, Шелковичной, 10 и 21—23, далее — на Обсерваторной, 23. Все они и по сей день отличаются рациональным планированием, эстетичностью, пропорциональностью и тем незаметным, на первый взгляд, шармом, свидетельствующим о вкусе талантливого зодчего. Пролетарская простота отошла в сторону. Идя в русле тогдашних достижений европейской архитектуры, С. Григорьев очень корректно использовал приемы классики и украинского барокко. Стоит вглядеться в сочно вылепленные филенки, четко очерченные карнизы большого выноса, красивые пропорции оконных отверстий и заполнений, дабы почувствовать руку настоящего архитектора.

Сегодня, когда новоявленные киевские строители грубо и неумело, с каким-то, похоже, сатанинским удовлетворением вторгаются в историческое окружение старого города, очень важно отметить, как мастерски и тактично «вписывал» С. Григорьев свои произведения в существующую ткань городской застройки. Этой исключительно интеллигентной черты не хватает не только современным новоприбывшим «крутым» заказчикам, которые стремятся поселиться в самом центре Киева, а еще больше — практикующим в Киеве застройщикам (слово «архитектор» в ряде случаев просто неуместно!). Все сооружения, возведенные С. Григорьевым в столице, органично вписались в окружение, не выпячиваясь нахально и кричаще, но и не оставаясь незамеченными. Как пример — большой участок на углу Институтской и Шелковичной, бывшая усадьба сожженного польским войском в 1920 году дома генерал-губернатора. Три свободно поставленных жилых корпуса, «приобщаясь» торцами к существующей застройке, тыльными фасадами выходят в большой парк, классически распланированный и со вкусом засаженный декоративными породами деревьев и кустов. На перекрестке главных аллей сохранился бетонный фонтан с вазой.