Давид Сигалов (Часть 3)

Сегодня сотрудники музея говорят о том, что врач Сигалов завещал им 388 произведений искусства, хотя на самом деле передано было почти 500. И тут, конечно, надо отметить, что были в коллекции и “фальшаки”. Попадали они в собрание по разным причинам. Прежде всего из-за горячности и азартности Давида Лазаревича, когда желание приобрести картину превалировало над осторожностью, когда попадались недобросовестные и нечестные “поставщики”, у которых он покупал произведения искусства. А иногда просто не хватало времени, чтобы проверить картину, посоветоваться с сотрудниками музея. Но даже в этих случаях Сигалов не возвращал купленное, говоря: “Обжегся — терпи”. Хотя и в те времена картины стоили недешево. Так, например, в 1953 г. за ранний пейзаж Алексея Саврасова один московский коллекционер просил 25000 руб… 

Люди, знавшие Давида Лазаревича, говорят о нем не иначе, как о поразительно честном и щепетильном человеке. Эмма Бабаева вспоминает, что незадолго до своей смерти он попросил ее зайти посмотреть новые приобретения — рисунки Михаила Врубеля. Но даже на первый взгляд эти рисунки не внушали доверия. “Как сказать ему? — мучилась Бабаева, и, уклонившись от ответа, дабы не расстраивать коллекционера, сказала: — Они не интересны, не стоит их приобретать”. Сигалов не задавал больше вопросов. Видимо, уже уплатил за них. А к 8 марта она получила поздравительную открытку с припиской: “Вы так ничего и не сказали о Врубеле”. Работы были явной подделкой. Но ему так хотелось еще чем-то пополнить свою сокровищницу! Это желание приобретать “что-то новое” преобладало над осторожностью, с которой коллекционер должен приобретать произведения искусства.

Сегодня дома на улице Михайловской, 12 (ул. Парижской коммуны), где проживал Сигалов, уже нет. Но еще два с небольшим десятилетия назад в этот дом стремился попасть каждый просвещенный киевлянин, и коллекционер с удовольствием пускал всех желающих. 

Преподаватель художественного института Зинаида Колесникова даже приходила сюда со своими студентами, чтобы познакомить их с искусством рубежа ХІХ-ХХ вв. Сегодня можно только представить две большие комнаты, в которых на стенах, сверху и донизу, на шкафах и даже на дверях висели картины. Но в первую очередь работы художников двух главных объединений того времени: “Мира искусства” и “Союза русских художников” — вот то, что в основном собирал Давид Лазаревич Сигалов и на что положил большую часть своей жизни. Картины Александра Бенуа, Константина Сомова, Евгения Лансере из собрания коллекционера специалисты называют не иначе, как первоклассными и значительными. 

Екатерина Ладыжинская рассказывает забавную историю, связанную с акварелью Бенуа “Улица Феран”: “Качество и уровень этой работы высочайшие, но мы знали, что точно такая же, оригинал, находится в Государственном русском музее в Санкт-Петербурге. Тогда что у нас? Авторское повторение? Но зачем делать две абсолютно одинаковые работы? Наши петербургские сотрудники тоже подтвердили, что ее автор стопроцентно Александр Бенуа, но у них возник тот же вопрос. Почему? А дело вот в чем. Внизу, на обороте нашей картины есть подпись, сделанная самим автором: “Улица Феран” — моему лучшему другу”. А на той, что хранится в Русском музее, написано, что первую работу он подарил своему другу, а потом повторил ее, чтобы она осталась и у него. Оказалось — две подлинные работы”. И Бенуа, и Сомов, и Лансере стояли у истоков “Мира искусства”. Возникшее в Петербурге в 1898 г. объединение призывало “к сплоченному и дружному протесту молодых сил против рутинных требований и взглядов старых отживающих авторитетов… занять место в жизни европейского искусства”. Мирискуссники проповедовали неограниченную творческую свободу для художника, независимость от всякого рода идеологий. Говорили, что искусство — это отражение личности живописца, который имеет право на субъективность восприятия. Поддерживали теорию “искусство для искусства”. Кроме того, на страницах своего журнала рассказывали о проблемах и состоянии современного искусства, открывали ценности художественной культуры прошлого. Последнее хорошо видно в “ретроспективных творениях” Александра Бенуа. Одним из излюбленных его сюжетов был Версаль короля Людовика XIV и Петербург XVIII-XIX вв. Но свое имя в историю он вписал не только как художник и историк искусства, а также как художественный критик, театральный декоратор и книжный иллюстратор. Происходил живописец из древнего французского рода Бенуа. Его родственниками были по большей части архитекторы и живописцы. Сам же он приходился дядей талантливому графику Евгению Лансере и художнице Зинаиде Серебряковой. Бенуа писал о ней: “Серебрякову не только мне, но и вообще всякому трудно принять за человека постороннего. В ее искусстве столько милой, ласковой прелести, оно такое по существу близкое, просто и прямо говорит сердцу и уму… С исключительным мастерством она продолжает передавать живой блеск глаз, также манит в ее передаче плотность, упругость и сияние тела… искусство Серебряковой остается свободным; оно к тому же исполнено какого-то, я бы сказал, веселья, несомненно, отражающего то состояние радостного возбуждения, в котором художница пребывает во время своей работы”. Неслучайно Серебрякова была одной из любимых художниц Давида Сигалова, в коллекции которого 18 ее акварелей: несколько автопортретов, среди которых известный “Автопортрет в черном платье с белым воротником”, картины, изображающие крестьянок, пейзажи Царского Села. Наряду с Серебряковой, как представителя младшего поколения мирискуссников, стоит упомянуть и Бориса Кустодиева. В Сигаловской коллекции особенно ценной является его картина “Девочка с яблоками” (другое ее название — “Портрет Ирины, дочки художника”). Кустодиев очень любил писать свою дочь: пышнотелая, рыжеволосая, она была олицетворением женской красоты в его представлении. Не менее интересны в собрании и “Натюрморт. Омар и фазан”, и эскиз декорации “Улица провинциального города”. Особо нравились Сигалову картины Бориса Григорьева. Он покупал их, когда этот мастер, уехавший в эмиграцию в Париж и там умерший, был всеми забыт на родине. А благодаря Сигалову в Киевском музее русского искусства появились ранние его живописные работы, такие как “Поздравление новобрачных” и “Маскарад”.