Чисто русское убийство - история Петра Столыпина (Часть 3)

После завершения допроса в каземат Косого Капонира вошел следователь по особо важным делам Киевского окружного суда Василий Фененко.
 — Господа, мне поручено следствие по данному делу. Завтра я намерен допросить Петра Аркадьевича в больнице Маковского, — твердым голосом сказал он.
 — Кстати, господин следователь, как здоровье премьера? — поинтересовался Иванов.
 — Честно говоря, неважно. Констатированы две огнестрельные раны — одна в правой половине груди, другая в кисти правой руки. Ранения в первые часы сопровождались значительным упадком сил и сильными болями, которые министр переносит стоически. Пока это все, господа. А теперь извольте доложить о результатах первого допроса.

Подполковник Иванов, встав, отрапортовал:
 — Точное имя преступника — Мордко Гершович Богров. В бытность студентом он участвовал в революционных организациях, несколько раз был арестуем, но всегда очень скоро получал освобождение. Одновременно был агентом — сотрудником киевского охранного отделения. По утверждению начальника отделения подполковника Кулябко, Богров выдал многих серьезных политических преступников и этим заставил относиться к нему с полным доверием. Накануне произошедших событий он явился к Кулябко и заявил буквально следующее: «Петербуржские социалисты-революционеры решили убить Столыпина и Кассо. Для осуществления приговора в Киев командирована революционерка, носящая прозвище Нина Александровна, сопровождаемая революционером с кличкой Николай. Я могу предложить услуги по наблюдению за прибывшими, которых знаю в лицо, и выдам их, если они появятся подле Столыпина или Кассо». Кулябко отнесся к его словам с полным доверием и поручил Богрову охрану Столыпина.
 — Так что, Богров принадлежит к партии эсеров? — прервал подполковника Фененко.
 — Мы, признаться, поначалу тоже так думали, но Богров категорически отрицает связь с ними. Утверждает, что действовал по собственной инициативе. Все с начала до конца вымышлено им. И сам теракт и его участники. Более того, заявил, что все террористы лопнут от зависти, когда узнают, что он сделал все это один. Надобно отметить, что в его риторике превалирует сплошное «Я». Например: «Я в одиночку переломал историю!», «Я открыл России дверь в светлое будущее!», «Я обеспечил путь к счастью народному!»
 — Тоже мне Герострат нашелся, — ухмыльнулся следователь.
 — Богрову, по его просьбе, — продолжил Иванов, — было выдано приглашение в сад купеческого собрания с целью получше изучить наружность Столыпина, а билет в театр ему был вручен за час до начала спектакля лично подполковником Кулябко. Прибыв туда, и увидев слабость охраны, Богров задумался о совершении более ужасного покушения, — жандарм многозначительно взглянул на потолок, намекая на царя, — но боязнь широкой волны еврейских погромов удержала его от сего злодейства. Остальное вы знаете.

 — Ясно. Завтра я сам допрошу убийцу. Работайте, господа, — откланялся Фененко.
«Согласно телеграмме, поданной в Киеве в 1 ч. 30 мин, пополудни, здоровье статс-секретаря Столыпина с каждой минутой ухудшается. Болезнь прогрессирует. Пульс, упавший на короткий срок, заработал снова с силой большей, чем показано в последнем бюллетене. Температура — 35,5. Средства, применяемые врачами, не производят действия».