Олег Борисов (Часть 1)

8 ноября 1929 года в Приволжске Ивановской области в семье директора сельхозтехникума Ивана Борисова родился мальчик. Его мама, Надежда Андреевна, была агрономом. Однажды она увидела фотографию бельгийского наследного принца Альберта. Красавец поразил воображение женщины, и она решила назвать в честь монархического отпрыска сына.

“Невероятно, но факт: детства своего я не помню, — писал он много лет спустя. — Видать, позднее развитие, я поздний ребенок… Из разговоров помню: родители пришли забирать меня из больницы, а им дают не меня. Они приходят домой, разворачивают — мать честная, это же девочка! Они бегом обратно в больницу, там говорят: да, ошибочка вышла, с кем не бывает, сейчас принесем. Так что, может, я на самом деле — не я?” Как гласит семейная легенда, несчастная мать пыталась предъявить в качестве приметы сначала пятнышко зеленки на лбу младенца, потом бутылочку, из которой его кормили. Когда удалось убедить врачей заменить девочку на мальчика, ей выдали ребенка со словами: “Чтоб обратно не приносила”. В те времена никто не производил генетических экспертиз, и полной уверенности в том, что нареченный Альбертом мальчик является родным сыном, у родителей не было. Впрочем, к этому факту актер относился с юмором… В детстве все называли его Аликом, а Олегом он стал только поступив в школу-студию МХАТ, хотя по паспорту остался Альбертом. Его детство прошло в приволжской деревне. Жили бедно, в школу мальчик ходил редко, вместе с друзьями таскал с огородов огурцы, дрался “за правое дело”. Приходилось и подрабатывать, чтобы помочь семье. Вот откуда у Борисова навыки разных ремесел — умел лудить, паять, столярничал, и даже знал парикмахерское ремесло. Его первая роль в кино (“Мать” Марка Донского) называлась “лудильщик-паяльщик”, а прославился он в роли цирюльника Голохвастого.
“После войны жили впроголодь, — вспоминал Олег Борисов. — Били пионеров из лагеря за то, что они сыты и хорошо одеты. Сами, конечно, хотели одеться получше — парни уже были, носили брюки клеш и клинья специальные вставляли, аккуратно подшивали белые воротнички. Зимой ходили в ботиночках — все в валенках, а мы в ботиночках, носили “прохоря”, это сапоги такие с мягким голенищем. Помню, как первый раз я напился пьяным, на руках домой принесли… Моя это жизнь была, мо-я!..

У нас был дружный класс, после школы несколько человек решили вместе учиться, и вот мы явились в Москву и все, как один, сдали экзамены в Институт востоковедения. На японское отделение. И нас ведь приняли!.. Потом кто-то — заметьте, не я! — сказал, что это, мол, все чепуха и занудство, то ли дело Школа-студия Художественного театра, там-то в самом деле интересно. И мы с приятелем побежали в Камергерский сдавать экзамены. Приятеля “зарубают” категорически, а я прохожу. Вот я и думаю: может, родине в качестве япониста пригодился бы больше?” После окончания Школы-студии МХАТ Олега Борисова “распределили” в Киев, в Театр им. Леси Украинки. Прослужив в Русской драме 13 лет, в начале 60-х актер был уволен… за прогул. Дело в том, что Минкульт отправил Борисова в составе делегации в Польшу — представлять популярный фильм “За двумя зайцами”. А с руководством театра командировку восходящей звезды кинематографа никто не согласовал… Когда во всем разобрались, актера просили вернуться. Но он обиделся — и уехал в Москву. Один сезон провел в Театре им. Пушкина, где сыграл вместе с Высоцким в спектакле “Петровка, 38”. И, не найдя общего языка с главрежем, отправился в Ленинград.
В своем дневнике он назвал самым значительным и самым мучительным периодом в жизни 19-летие в БДТ у Георгия Товстоногова. Там Борисов оказался своеобразным “заместителем” Кирилла Лаврова. К примеру, Борисову как-то пришлось срочно выучить 60 страниц текста, чтобы заменить заболевшего артиста, а потом ему больше не дали играть в этом спектакле.

Во МХАТе Олег Борисов выдержал всего четыре сезона. Когда труппа разделилась, он остался с Олегом Ефремовым, который его, собственно и пригласил в театр. Не разделяя творческих и некоторых моральных принципов Ефремова, страдал, но держался — репетировал в “Дяде Ване”. А когда понял, что театр уже не возродить, ушел… Потом был сезон в Театре Советской армии и успешная роль Павла I в спектакле по Мережковскому. И снова Борисов отказался от предложенной роли, покинув труппу. “Самогрызством занимался, другим спокойно жить не давал… Нигде не ужился”, — каялся актер в своем дневнике. Олег Борисов был гордецом, откровенно признаваясь в этом своем грехе. А гордых у нас не любят. “Быть мальчиком, подающим мяч, быть все время в запасе — тут уж мое почтение… увольте!.. Говорили, что зазнался. Мне это всю жизнь говорили”, — записал он однажды.