Золотые ворота (Часть 2)

 Золотые ворота пережили несколько реконструкций. Первая из них, по свидетельству археологов, прошла ещё в XII веке. Вторая – 500 лет спустя, в 1682-м, при гетмане Иване Самойловиче. Последний известен как «отец украинской коррупции», поэтому очень вероятно, что большая часть денег, выделенных казной на укрепление ворот, была украдена. В пользу такого предположения свидетельствует тот факт, что немногим более полувека спустя, когда русские войска проходили через Киев на войну с турками, выяснилось, что угроза обвала не устранена. Минуло десять лет, и власти снова взялись за ремонт. С тем же, впрочем, результатом. Так что ещё через восемь лет ворота – чёрную дыру для имперских финансов – просто закопали.

 Четвёртый ремонт навис над величественными руинами после их повторного открытия. Император Николай I, побывавший в то время в Киеве, вскользь заметил, что памятник нужно было бы сохранить. Во исполнение монаршей воли многострадальные руины ремонтировали почти беспрерывно около двадцати лет. Государственная комиссия не придумала ничего лучше, чем залить верх стен известью и обложить дёрном. Чтобы стены не рухнули, их скрепили металлическими прутьями-стяжками, дыры под которые долбили в могучих пилонах две недели. Стяжки также залепили ярко-белой свежей известью. В процесс вмешался столичный архитектурный авторитет – академик Беретти. По его проекту, к стенам снаружи пристроили массивные контрфорсы. Протесты Лохвицкого – мол, восьмисот­летние стены выстоят ещё столько же, если их не трогать, – предпочли проигнорировать. Всё закончилось выравниванием верха пилонов кирпичной кладкой и покрытием листовым железом. Золотые ворота – с контрфорсами, железными стяжками, известью, кирпичами и ступенчатой железной крышей – стали похожи на невразумительную абстракционистскую скульптуру.

 В таком виде стены пережили Гражданскую и Вторую мировую войны. В них чудом не попали снаряды во время массированного артобстрела Киева Красной армией в январе 1918-го и последующих штурмов города войсками УНР, Деникина, Польши и атамана Зелёного. В 30-х годах их так же чудом не взорвали и не разобрали на кирпич, как случилось с ровесницей ворот Ирининской церковью. В 1941-м советские диверсанты заминировали и взорвали весь Крещатик, на котором поселились немецкие офицеры, но пожалели не менее престижный район вокруг Золотых ворот.

 Новая угроза в виде проектов «реконструкции и сохранения» нависла над остатками ярославовой триумфальной арки лишь в 1970-х. Ситуация была в целом намного более благоприятной, чем все предыдущие. Разработкой мероприятий занимался сильнейший коллектив учёных, историков и архитекторов. Всё делалось основательно, с академическим педантизмом и с прицелом не на посторонние (военные или личные) нужды, без подобострастного желания угодить высочайшей воле, а с действительным намерением насколько возможно сохранить монументальные остатки и воссоздать максимально достоверный первозданный вид всего комплекса. Было разработано несколько проектов – один лучше другого, под которые выделили достойное финансирование, но система вдруг стала на дыбы из-за идеологии. Советская власть не могла строить что-либо, увенчанное церковью, вместилищем «опиума для народа». Партийные бонзы предлагали запустить реконструкцию ворот, но без храма. Либо лишить храм крестов.

 Проект заглох на десять лет. Но к выбранной фактически наобум дате 1500-летия Киева было решено ворота всё-таки воссоздать. Доработка образца реконструкции была проделана в авральном порядке, что заложило в проект ряд недостатков. Павильон с реконструированными воротами и церковью создан поверх всего, что было: уродующую древность кирпичную кладку ХIХ века снять не успели. В самой конструкции не предусмотрели никаких средств сохранения пилонов, кроме простого «накрытия». Более очевидна внешняя сторона дела: одернованная бетонная имитация вала и деревянные укрепления на нём разрушаются на глазах.

 В результате привычные для нас Золотые ворота – это ненастоящий храм, построенный на железобетонном скелете, закамуфлированном прогнившими брусьями и дёрном, под которым скрыты от глаз нерушимые реликты былого величия.